Татьяна Гембий: «Я никогда не думала, что буду рисовать»
О творчестве художницы Татьяны Гембий рассказывают журналисты югорских СМИ.
Гой ты, Русская земля! Много славы про тебя…
Таков лейтмотив праздника русской хоровой песни, который прошел в рамках Дней славянской письменности и культуры
Первый окружной фестиваль хоровых коллективов «Поющая Югра» стал одним из центральных событий минувших выходных дней. Два десятка хоров со всех уголков округа съехались в столицу Югры, чтобы себя показать и других посмотреть, народ порадовать и у знающей грамотной профессуры уму-разуму набраться.
Вражда и любовь
САМАРОВСКОМУ РОДУ НЕТ ПЕРЕВОДУ
Самарово – старая историческая часть Ханты-Мансийска существует почти пятьсот лет. Не каждый российский город может похвастать таким долголетием. Его история во многом отражает жизнь северных территорий далеких и не очень времен – поселение хантыйского князя Самара, ямщиков, потомственных рыбаков и охотников, ссыльных большевиков, гражданская война, снова ссыльные, на этот раз верующие, «неблагонадежные» калмыки и немцы, счастливые и тяжелые послевоенные годы… И сколько через жизнь Самарово прошло людей, чья судьба отражала суть эпохи, замешанной на политическом антагонизме.
Калитка в волшебный сад
Нравится мне заводить знакомство с увлеченными людьми — «моржами», коллекционерами, мастерами карандаша и кисти, вышивальщицами…
Всех человеческих увлечений не перечесть, настолько их много. Об этом я размышляла, наблюдая, как люди заинтересованно разглядывают картины. Развешаны они по стенам одного из коридоров окружной больницы. Их тут больше пятидесяти. «Это же надо, из лоскутков сотворить такую красоту?» — удивлялась женщина, обращаясь к другой, рядом стоящей. Та, разглядывая натюрморт из цветов, отозвалась: «Не понимаю, как автору удалось подобрать оттенки цветка, он как живой».
Берегиня
Зеленая книга почти в тысячу страниц давила под собой небольшой столик в омской хрущевке тети Нади. Словно шараду приходилось читать стертые временем золотые буквы. Переплет уже не выдерживал груза мыслей и волнения пальцев, перелистывающих страницу за страницей. Столько людей держали книгу Николая Рериха в своих руках. Но у меня эти пожелтевшие листы остались в памяти на всю жизнь.