Вражда и любовь
САМАРОВСКОМУ РОДУ НЕТ ПЕРЕВОДУ
Самарово – старая историческая часть Ханты-Мансийска существует почти пятьсот лет. Не каждый российский город может похвастать таким долголетием. Его история во многом отражает жизнь северных территорий далеких и не очень времен – поселение хантыйского князя Самара, ямщиков, потомственных рыбаков и охотников, ссыльных большевиков, гражданская война, снова ссыльные, на этот раз верующие, «неблагонадежные» калмыки и немцы, счастливые и тяжелые послевоенные годы… И сколько через жизнь Самарово прошло людей, чья судьба отражала суть эпохи, замешанной на политическом антагонизме.
ВСЁ НАЧАЛОСЬ С ВЫСТАВКИ
Счастливый случай привел меня на выставку картин врача Татьяны Гембий. Экспозиция из пятидесяти ее произведений занимает один из коридоров второго этажа Ханты-Мансийской окружной больницы. Они привлекают внимание не только многочисленных пациентов, но и вечно спешащих медработников своей необычностью, потому что сделаны из лоскутков ткани. Но не аппликации из цветных кусочков старой одежды, что сшивали в коврики, одеяла и половички наши бабушки. Это настоящие сюжетные полотна, материалом для которых являются лоскуты шелка, бархата, ситца, других тканей. Не знаю, есть ли у этого вида изобразительного творчества название, но художник Татьяна Владимировна настоящий!
Беседуя с автором работ, я спросила Татьяну Гембий: «Вы приехали в Ханты-Мансийск из Украины?». «Нет, я - Самаровская, Протопопова», - ответила моя собеседница и добавила, что история жизни ее дедов исключительно поучительна и замешана на любви, ненависти и терпении. Чукмалдины, Протопоповы, Овсянкины - о них пойдет речь.
ИЗ РОДА ЧУКМАЛДИНЫХ
1929 год. В Самарово хлынул поток «врагов народа» - зажиточных крестьян, чье благосостояние создавалось собственным трудом, а потом реквизировалось советской властью в пользу бедняков. В Самарово они прибывали, не имея даже самого необходимого. Неустроевых на барже было четверо - Ирина, ее свекровь и две незамужние золовки. Свекра, его пятерых сыновей, один из которых муж Ирины, сослали на Сахалин. «Вина» их состояла в наличии двухэтажного дома и сенокосилки. Видимо, разъединение семьи, разрушение родственных связей были по тому времени эффективными средствами для воспитания людей в лояльности к советскому строю.
Новопоселенцев Самарова распределили по домам, заставили копать землянки. Неустроевы тоже вырыли себе жилье, никто женщинам не помог, каждая семья, как могла, справлялась со своей нуждой. Работу предоставили - валить лес, вылавливать баграми стволы деревьев из реки, иногда носить камни для дороги в строящийся Остяко-Вогульск (северная часть нынешнего Ханты-Мансийска). Никого не удивляло, если кто-нибудь из «врагов народа» умирал от надсады или заболеваний. Однажды, когда Ирина, стоя в воде, подтягивала к себе бревно, ее увидел Филимон Протопопов, самый главный начальник в Самарове. В гражданскую войну он был бойцом отряда красных партизан Платона Лопарева, вступил в партию большевиков и был назначен первым комендантом села.
Трудно судить о моральных качествах человека, не зная его лично или хотя бы со слов современников, но главное о Филимоне Протопопове известно. Был он симпатичным, не первой молодости, невысок ростом, плотного телосложения. Он сумел разглядеть в убогой одежонке тонкую фигурку двадцатилетней женщины, под платком, низко надвинутом на брови, яркие серые глаза. Работница на него не смотрела: бревно не поддавалось ее усилиям, да и кто она такая, чтобы пялиться на самого коменданта. А тот поинтересовался у десятника: что за женщина, откуда, какого сословия. Ему доложили, что Ирина Неустроева - замужняя, сослана с родственниками мужа, происходит из рода тюменского миллионера Николая Чукмалдина. Того самого, что, родившись в селе из старообрядцев-беспоповцев, начал свое самообразование с чтения псалтыря, освоил торговое дело. Став очень богатым, объехал много стран, оставив потомкам книгу увлекательных воспоминаний. Немалые средства Чукмалдин тратил на богоугодные дела - создал фонды помощи неимущим студентам, бедным семьям, в родном селе Кулакове построил сельское училище и церковь, в Тюмени - реальное училище. Выкупил для горожан естественно-исторический музей, созданный стараниями И.С.Словцова, известного знатока истории Тюменского края... Похоронен он был в склепе Кулаковского храма. Однако «благодарные» потомки из красноармейцев вскрыли склеп, надеясь найти клад. Не нашли и выбросили труп в канаву. Отец Ирины, Петр Чукмалдин, тайком перехоронил своего именитого дядю.
Протопопова родословная женщины не смутила ничуть. Более того, он стал буквально по пятам преследовать Ирину, умоляя ее жить с ним. Молодую женщину настойчивые ухаживания пугали. Не могла она, венчанная жена, во грехе жить с женатым мужчиной. И самое главное - скучала она по любимому мужу, с которым не прожила и года. Филимон был настойчив, от уговоров перешел к угрозам. Ирина пряталась подальше от его глаз, он находил ее везде. Тогда на прием к коменданту пошла свекровь: «Зачем вам мужняя жена, не позорьте ее, возьмите любую из моих незамужних дочерей». Филимон отказался: «Глупости ты говоришь, старая. Я люблю Ирину и хочу жить с ней семейно».
Ирина плакала. Женщины ее потихоньку жалели, некоторые завидовали: счастье в руки само идет, а она упрямится. Но однажды, очередной раз получив отказ, Протопопов чуть не утопил женщину в проруби. Деваться было некуда, жить хотелось. И Ирина, наконец, согласилась перейти в дом Протопопова. Его законная жена с детьми тогда жила в деревне, недалеко от Самарова. Узнав об Ирине, она отказалась от детей, и Филимон забрал сына и дочь к себе. Для Ирины наступила сытая, безбедная жизнь, на работу она не ходила, занималась воспитанием детей. Филимон настоял взять в дом служанку, домработницу, как тогда говорили.
Дом - полная чаша, только уток до четырехсот штук коптили, белой рыбы - вдоволь, а в глазах молодой жены поселилась печаль.
Вскоре на радость Филимону родился сын Владимир. И вдруг - письмо-разрешение Ирине Неустроевой ехать к мужу на Сахалин. А как ехать с незаконнорожденным дитем? Филимон молчал, будто не замечая страданий любимой Ирины. Однажды принес паспорт, в котором черным по белому было написано: «Ирина Петровна Протопопова». Все. Теперь о соединении с любимым и речи быть не могло. И потекла монотонная жизнь с Фи-лимоном, но недолгой она оказалась. Протопопов был ненавистен самаровцам, особенно переселенцам. В один из осенних вечеров «враги народа» так избили своего коменданта, что тот еле-еле дополз до дома. Умирая, наказал: «Моих ребятишек в детдом отдай, а нашего сына воспитай сама, лучше будет, если уедешь к своему отцу, раз-решение у тебя есть».
Ирина вскоре вышла замуж за такого же ссыльного Алексея Мокроусова, родила дочь. Брак с Мокроусовым был счастливым и длился почти пятьдесят лет.
КРАСНЫЕ, БЕЛЫЕ...
Чукмалдины-Протопоповы - предки Татьяны Владимировны со стороны одной бабушки, Овсянкины - с другой. Их родословная тоже весьма интересна. Бабушка Татьяны по национальности полячка. Когда-то царское правительство сослало в Тобольск богатых поляков Мошницких. Они хоть и ссыльные были, но богатые, держали в доме прислугу, в супруги взрослым детям прочили молодых людей только из знатных семей. Революционные веяния, пребывание в Тобольске опального царского семейства оказали огромное влияние на молодых Мошницких. Таисия познакомилась со Степаном Овсянкиным, молодым интеллигентом из бедных. Полюбили друг друга, но официальный брак их был не возможен: партии не равны.
Таисия «убегом» вышла замуж за Степана, и они «скрылись» в Самарове. Правда, потом родители простили беглецов и даже дали дочери приданое. Советская власть предпочитала набирать в руководители людей из низших слоев населения, но образованных и революционно настроенных. Поэтому Степана сразу же назначили первым начальником милиции.
Брат Таисии был других политических взглядов и надеялся на восстановление монархии в России. Оттого он добровольно вступил в армию Колчака, был офицером. Эту страшную семейную тайну Овсянкины никому не доверяли, и все же до властей дошел слух о родстве колчаковца с самим начальником милиции. Друзья намекнули Степану Михайловичу: «Ты разведись с женой, чтобы на тебе пятна не было или уезжай куда подальше». Овсянкин не собирался бросать жену, уехал с ней в деревню Селиярово, потом перебрался в Батово, работал на скромной должности счетовода. У Овсянкиных родились шестеро детей, Людмила Степановна и стала впоследствии матерью Татьяны Владимировны.
Уместно вспомнить, что брат Овсянкина Федор выучился на врача и, приехав в Самарово, стал первым хирургом нашего города. Оба брата в начале Великой Отечественной войны ушли на фронт. Степан погиб в 1942 году, оставив шестеро сирот, Федор возвратился в Ханты-Мансийск.
Биографии старейшин родов Протопоповых, Овсянкиных могли бы послужить сюжетом для любого литературного произведения. Жизнь их детей ничем особенным не отличалась. А вот среди внуков и правнуков есть художник, спортсмен, диктор, летчик... Татьяна Протопопова выбрала профессию врача после семейных рассказов о Федоре Михайловиче. В Ханты-Мансийске ее поджидала судьба - молодой коллега Николай Гембий, выпускник Омского мединститута.
Рассеялись по белу свету потомки миллионера Чукмалдина, ссыльной польской семьи Мошницких, коменданта Самарова Протопопова, первого начальника милиции Овсянкина... Все они родились, жили и работали в Тюменской области - Демьянском, Тобольске, Самарове... Их биография - биография края, биография России.
Альбина ГЛУХИХ, фото из домашних архивов
Татьяна СЕВЕРСКАЯ